“Во имя Отца и Сына и Святого Духа” – как страшно бывает священнику, когда к Божиему народу, к людям, которых так возлюбил Господь, что Свою жизнь отдал для них, он обращается с этими словами; как ему страшно, что он, священник, такой же, как и все, хрупкий, говорит во имя Отца, и Его Сына, и Святого Его Духа! И с таким трепетом собираешь свои мысли, чтобы ни одна из этих мыслей не была такой, какой не мог бы выразить или принять Сам Господь.
И вот с этим трепетом я снова обращаюсь с проповедью к вам; мы находимся сейчас все еще несколько дней во свете Успения Божией Матери; и сегодня день Воскресения Господня. Эти два события связаны между собою неразлучно, неразрушимой связью; но они относятся и к нам.
Воскресение Христово – это победа Бога над смертью, но одержанная не Богом одним, но Богочеловеком, Господом Иисусом Христом. В этой победе участвует не только Божество, но и человечество, потому что Человек Иисус Христос, как Его называет Апостол Павел, взял на себя всё, что возложил на Него Отец, и потому только мог Он совершить дело нашего спасения; наше спасение зависело от Его человеческого согласия на волю Божию, и это согласие Человек Иисус Христос дал. И поэтому то, что случилось с Ним – крестная смерть, сошествие во ад, Воскресение, Вознесение – относится непосредственно и к роду человеческому: это не только Божественное событие – это событие и человеческое. И вот мы видим, как это событие приносит первые свои плоды в успении и воскресении Божией Матери. В одной из молитв вечерни праздника Успения Божией Матери говорится о нем как о бессмертном успении. В древности, в Ветхом Завете смерть не переживалась только как лишение временной жизни, как разлука души с телом: она переживалась как нечто очень страшное. Человечество, потерявшее свое единство с Богом, еще в какой-то степени с Ним общалось, пока человек был жив на земле: молитвой, верой, надеждой, сохранением заповедей. Но после смерти никто, никто не мог стать перед Богом и войти в вечность ликованием, в Божию вечность. И только со смертью, сошествием во ад Христа эта страшная смерть, эта окончательная разлука с Богом была побеждена раз и навсегда для всех.
И поэтому Успение Божией Матери, как церковные молитвы говорят о нем, это временный сон тела, тогда как душа оживает полнотой жизни в Боге. Но тут еще нечто большее: мы знаем из церковного Предания, мы верим опытом Церкви и опытом нашей собственной внутренней жизни, что как Христос воскрес, так и Божия Матерь не могла быть, даже телесно, удержана тлением во гробе. Божия Матерь телесно воскресла силой и действием Христа Бога, Которого Своей верой, чистотой, святостью Она ввела в мир. И это уже начало общего воскресения, это уже воочию виденное нами наше будущее.
И через несколько дней мы будем вспоминать, в день Отдания этого праздника, самый праздник, но как бы уходящий от земли: мы его отдаем Богу. Что же это значит? Это значит, что то событие, которое среди нас жило, действовало, вдохновляло нас в течение всех этих дней, теперь переходит в вечность как обещание, и остается нам в этом празднике Отдания – ожидание; ожидание веры, ожидание надежды, ожидание любви, ожидание радости о том, что победа не только одержана Христом, но что она уже явлена нам на земле в лице Божией Матери.
Отдадим же этот праздник, дадим его в вечность; но будем помнить, что мы его обретем в свое время, когда сами, пройдя узкими вратами смерти, войдем в вечность Божию. Но не в ту страшную смерть, какой была смерть Ветхого Завета, но в смерть, которая для христианина является временным сном в ожидании всеобщего воскресения. И мы знаем, что это воскресение будет, потому что в лице Божией Матери оно уже совершилось.
Однако оно не совершится просто потому, что воскрес Христос, что воскресил и спас Он нас страшной Своей смертью и сошествием во ад, и тридневным лежанием во гробе, не только потому, что Божия Матерь Своей чистотой, святостью так соединилась, сроднилась с Богом, что гроб и умерщвление не могли Ее удержать. Мы войдем в воскресение, только если сами вырастем в меру истинного, подлинного человечества, если мы станем достойными звания человека, потому что только человек может стать причастником Божественной природы. Пока мы не выросли в эту меру, пока мы только зачаточно, в надежде, в мечте Божией являемся людьми и так низко пали, так далеки от Него – нам путь еще заказан.
Как же мы предстанем перед Ним? Неужели просто потому, что воскрес Христос, просто потому, что воскресла Матерь Божия – для нас смерть будет тихим, безмятежным сном плоти, в то время как ликованием оживает в вечную жизнь наша душа? Подумаем об этом; и всей жизнью, чистотой, правдой, святостью нашей жизни – станем достойны того, чтобы и для нас смерть была бы не совлечением временной жизни, по слову Апостола Павла, но облечением в вечность. Аминь!
